- Так зачем же она тебе?- отозвался Анкано на слова незнакомца. Хотя, скорее всего, этот врос останется открытым навсегда.
Брат Холы уже рвал и метал. Его глаза метали искры, шерсть торчала дыбом, клыки поблескивали на тусклом солнце. Уж можно было догадаться, что если бы не полукровка, то маленькой самке было несдобровать.
Однако Гром предпочел терпеливо ждать. И пусть его собственная холка уже торчала дыбом, а хвост воинствующе был поднят, зверь не считал нужным влазить сейчас в толки родственников. Он дал эту почву для изменений и принятия решений- пусть сами разбираются. Хотя, воистину, было довольно забавно наблюдать, как тиран рвет и мечет, теряя опору, которая поддерживала его все это время. Не спроста он не хочет отпускать Немую, ох не спроста!
- ее волчата рождаются мертвыми..- рыкнул брат Немой, вероятно уж не зная, чем еще отвадить недруга от сестры. Вот только, вероятно, очень зря. Анкано насторожился и в его взгляде появилось отвращение. Неужели этот ублюдок, помимо постоянных издевок, еще и покрывал собственную сестру? Да заставил ее рожать? В груди зародился какой-то неистовый огонь, жаждущий испепелить самца. Но Анкано, пусть взгляд его и поменялся, все еще оставался спокойным. И не дай Луна этот одноглазый дернется...
Тем временем Хола, кажется, сделала свой выбор. Этот короткий шаг назад, странное хихиканье, взгляд на брата...Нет. Больше она не пойдет с ним никуда. Она решила изменить свою жизнь.
Анкано самодовольно ухмыльнулся- первая победа на новой земле. Остался один маленький нюансик...
- А теперь ты- убирайся.- рявкнул полукровка на самца, чье имя он так и не узнал.

Волчица смотрела вслед ушедшему брату и была в  смятении. Радоваться ли ей? Ее ночной кошмар, ее мучитель ушел и оставил ее. Одну. Навсегда. Навсегда ли? Его последние слова запоздало ворвались в мозг. Но что может сравниться с тем, что он с ней уже делал? Что может быть хуже. Смешки не превращались, но к ним применялись всхлипывая.
Он ее бросил.
Странное, удушающее чувство сдавило горло, как челюсти брата. Она смотрела на пустое пространство, где минуту назад был Акатош и не могла поверить. Ушел.
Холокост заскулила. А потом потрясла головой, замолкла и отступила на шаг. Хватит. Она свободна. Теперь свободна.
Волчица огляделся. Взор споткнулся о чужака, и самка вздрогнула. Она успела о нем забыть. Растянув губы в робкой улыбке, Холокост неуверенно махнула кончиком хвоста. Этот волк тоже оставит ее или позволит остаться рядом? Ведь брат прав, она ничего не умеет. Волчица вновь тихонько заскулила.

Волчица вздрогнула от слов волка, но не отшатнулся. Более того, она даже позволила себе вильнуть хвостом. Самым его кончиком, одновременно чуть растянув в осторожной, ласковой улыбке губы.
Самец навис над ней (при его росте это было не трудно), и самка задрожала. Но не отшатнулся. Он уже доказал, что ему можно доверять. Даже когда он лизнул ее в морду и оставил на ней свойтзапах, волчица лишь покорно стояла, слегка виляя самым кончиком хвоста. Страх, долгое время бывший ее частью, не исчез, но как-то притих, стал глуше. В желтоватый глазах появились странные огоньки. Волчица вновь заскулила, едва слышно, но в этом поскуливании не было страха, скорее нечто вроде благодарности.
Он защитит меня.
Волк учуял что-то. Но еще раньше Хола уловила едва слышный всплеск. Может этот запах и этот всплеск можно связать? Волчица кивнула, скорее самой себе, а потом двинулась следом за самом.
-->Дорога.