Как долго они удирали Анкано не знал. Одно лишь понимание того, что ему пришлось уносить лапы доставляло огромный дискомфорт. А если вспомнить жгучую боль в области шеи, то день и вовсе начинал представлять из себя адскую кутерьму. Ведь все было так хорошо и гладко, так прекрасно ложились карты. Почему же все рухнуло в один миг? Откуда взялась эта чертова машина? Пес раньше никогда не видел подобных машин. Эта техника внушала и ужас и уважение. Огромная и свирепая как бизон, она наверняка могла переехать целую стаю волков и превратить их тела в кровавое месиво...
Пришло время остановиться. Меченный сбавил шаг пока вовсе не остановился и отведя взгляд к небу не попробовал восстановить дыхание. Самец практически забыл о Холе, а она решила напомнить о себе сама. Теплые прикосновения заставили Пса дернуться, но он не отшатнулся, а по прежнему сидеть на одном месте, лишь опустил глаза и наблюдая за процессом. В этом не было ничего необычного, но было странно чувствовать чью-то заботу на своей шкуре после стольких лет борьбы и самоистязания.
- Ты должна была убить двуногого. Они- сущее зло, никто иной как они.

Анкано видел, что самка была более чем смущена. Расстроена, раздосадована, введена в ступор. Ничего, бывает...По прежнему в голове витали мысли о том, каким же извергом нужно быть, чтобы так забить родную сестру. Гром сам был не из тех, кто будет терпеть неповиновение и наглость, однако это врядле могло касаться существ единой с ним крови. Да и не до такой степени.
- Меня зовут Анкано.- полукровка вспомнил, что Хола до сих пор не знает его имени. А имя- первый шаг на сближение двух жизней.- Двуногие назвали меня Громом.
Рана была вычищена и волчья слюна, будто бы по велению волшебства, тут же начала свою лечебную миссию: боль начала утихать, кровь прекратила течь, рана подсыхала. Пес почувствовал себя намного лучше, да и куда расслаблений. Пока что они были в безопасности- чаща была полна звуков истинной природы, ничего не напоминало о существовании человеческих отпрысков. Чепрачный позволил себе лечь на бок и подставил бок под слабый солнечный лучик, что пробивался сквозь ветви деревьев.
- Я рожден от крови волка и деревенской собаки.- Продолжил полукровка, решая что скрывать и остерегаться своего прошлого- это глупо.- Люди, что жили в деревне изначально, хорошо помнят меня. Я начал резать из за предательство и жестокость довольно давно. Однако меня выгнали огнем и сталью, я покинул эти места на годы.
Анкано облизнулся и посмотрел на новую знакомую.
К чему он вообще это рассказал? Какой интерес Холе от его прошлого? Может быть Пес просто старался как-то оправдать свои действия перед другим существом. Он этого не знал, да и не хотел знать.
Подул ветер, всколыхнув густую шерсть на шее волка и Анкано принюхался...Ветер был западный и он нес с собою различные вести, начиная от того, куда направилась семья диких кабанов и заканчивая...Запахом волчицы. Гром встрепенулся и приподнялся, пустив нос по ветру. Нет, это не ошибка...Природа не может обманывать.
- Жди здесь, мне нужно проверить кто пришел.- с этими словами волк сорвался с места и спешно удалился.

--- Озеро красноглазого

начало.
Шаг за шагом, ступая размашистыми и неаккуратными шагами, ты приближался к чему-то. К своей окровавленной цели. Вел ли тебя голод? А, может, это была жажда? Неописуемое желание вновь вкусить человеческого мяса или потребность высвободить всю ту ненависть, что скопилась в тебе за последнее время? Ты не мог ответить на эти вопросы, но тебе и не нужны были ответы. Ни свои, ни чужие. То, что появляется в крови волка, чьи зубы когда-либо были омыты в крови двуногого, само ведет его. Оно движет ним, но не управляет. Оно напевает на ухо ненавязчивую мелодию, которая заседает в его голове. И заменить эту песню может лишь человеческий крик, полный боли, ужаса, страха или отчаянья. На выбор дается столько различных симфоний, и каждая из которых благозвучнее голоса любящей матери, сильнее стайной песни, громче любого голоса в голове. Она наполнят и опустошает одновременно. Чувства, вливающиеся в сердце людоеда, нельзя сравнить с чем-то иным, чем-то земным, скрытым от разума тех, кто никогда не убивал ради веселья, кто твердит про честь и единый закон, кто тоже достоит быть растерзан...
Именно это вело тебя вперед. Стоило уловить еле заметные нотки людского запаха, который принес с собой ветер, как в легких разразилась гроза. В ушах загромыхал гром, а душу поразила молния. В глазах твоих отражались кровавые капли проливного дождя, словно бы выпущенного из человеческих вен. Красные струи текли по твоей шкуре, капли стучали о листву, и с каждым твоим шагом буря только усиливалась. В тебе что-то назойливо бурлило, но ты не подавал виду. Тебе было незачем выливать всё это наружу, ведь чувства будоражили, прибавляли уверенности, раздували твоё внутреннее пламя. Да, оно могло испепелить тебя изнутри, сжечь все внутренности, оставив обугленную до костей кожу и зажарившееся мясо. Могло, если бы ты, Обожженный, вообще боялся огня...
Но, признаться, такой накал страстей под ребрами немного сбил тебя с толку. Ты по-прежнему шел в правильном направлении, но ловил лишь чудной запах человеческого самца, не замечая иных запахов. В том числе и относительно знакомый волчий запах. Обнаружил будущего попутчика ты лишь тогда, когда вы чуть ли не столкнулись носами. Буквально. Слегка дернувшись, ты посмотрел на него. Ты уже видел этого волка. Ты знал, что он такой же, как и ты, людоед. Ты не мог вспомнить его полное имя, но перед глазами всплыли размытые первые буквы - А и С. Тебе было этого достаточно. Не зная, помнит ли он тебя вообще, ты кивнул в знак приветствия. Вас объединял стайный запах и одинаковые предпочтения в пище. Предположив, что движется он туда же, куда и ты, более того - скорее всего с теми же намерениями, ты вопросительно взглянул в ту сторону, куда вел запах, задавая немой, но вам обоим понятный вопрос.